Обозреватель Дмитрий Косырев — для РИА Новости
Так нельзя, Америка: ты разваливаешься на кусочки, на группы людей, каждая со своей идентичностью, — и это не та демократия, которую мы для страны и мира хотели. Так говорит американский политолог и философ Фрэнсис Фукуяма в своем последнем эссе. Коллеги-демократы, прочитав его предупреждение, накинулись на автора со всей мыслимой мощью.
Попробуем кратко пересказать его мысль. Она в том, что "политики идентичности" не должно быть. Идентичность бывает прежде всего расово-национальная, то есть для человека важнее всего, что он выходец из Африки или Латинской Америки, а то, что он сейчас американец, отходит на задний план.
Да что там отходит — вчерашние угнетенные негры сегодня испытывают лютую неприязнь к Америке как стране рабовладельцев, к ее гимну (во время исполнения которого черные спортсмены становятся на колени, напоминая о веках рабства), флагу и прочим объединяющим символам. То же у других национальных групп.
Эти группы распадаются на еще более мелкие. А еще есть распад, если не сознательный развал, нации "по половому признаку": радикальные феминистки, гей-активисты… А еще есть бешеные экологи и многие, многие другие. Все похожи друг на друга в том, что они раздувают ненависть к другим группам, причем делают это грамотно и в глобальном масштабе.
И этот злобный хаос сейчас служит избирательной базой демократов. Что еще как-то работает, когда надо сплачиваться против республиканцев, но не более того.
В общем, не такого глобализма и либерализма он хотел.
С Фукуямой, как уже было сказано, сурово спорят коллеги.
Тезис первый: все эти радикальные группировки совершенно справедливо чувствуют себя обойденными. Так было и раньше, но сейчас появились социальные сети и вся реальность выплыла наружу. Однако все более яростный активизм усиливает демократию, а не ослабляет, потому что раньше все эти угнетенные просто не ходили голосовать.
Тезис второй: вот вы сначала уберите все множество законов и правил, которые дискриминируют упомянутые группировки, а тогда поговорим о настоящей, объединяющей всех демократии.
Тезис третий: вообще-то политику идентичности запустили в ход белые угнетатели, которые тоже превратили себя в особую группу, отличающуюся от всех других.
Тезис четвертый: во всем виноват Дональд Трамп, который в ходе предвыборной кампании постоянно говорил о расовых вопросах, миграции и всем прочем, — и выпустил джинна из бутылки. И если Фукуяма хочет видеть "нормальную" партию демократов, пусть сначала поменяет сущность партии республиканцев — то есть надо, чтобы последние избавились от Трампа.
Фукуяма (ему в дискуссии тоже дали слово), понятное дело, защищается, говоря, что права человека — это права одного человека, личности, а не агрессивной группировки, борющейся с прочими группировками. И подумайте о том, завершает он, какой пример вся эта грызня подает западному миру в целом…
В порядке послесловия посмотрим, как к происходящему среди демократов относится другая сторона — республиканцы и их идеологи. Вот типичный материал из National Review, который описывает происходящее как повторение модели Французской революции конца XVIII века. А именно: власть раз за разом захватывают все более радикальные революционеры, уничтожающие предыдущий слой собратьев, причем физически.
Начиналось-то тогда во Франции все хорошо (соответственно, демократы в США тоже были вполне приличной партией). Декларация прав человека и гражданина, равенство и братство, конституционная монархия, примерно как у англичан… А потом против тех, кто сопротивлялся равенству и братству, пустили в ход гильотину. А дальше под нее легли те, кто ее первыми задействовали. И так далее, раз за разом.
То же самое происходит и в США (а также в смоделированных с Америки прочих западных обществах), пишет автор. Либералов пожрали левые. Левых смели "прогрессисты". Их сейчас доедают социалисты, а потом придет очередь ультралевых, коммунистов и анархистов. В общем, этих разрозненных и дышащих ненавистью группировок, готовых пожрать не только республиканскую Америку, но и друг друга.
Так ведь об этом самопоедании демократов говорит и Фукуяма. Значит ли это, что ему просто очень не хочется встретиться с гильотиной?
