В чем принципиальное отличие COVID-19 от других респираторных заболеваний? Существуют ли действенные способы профилактики коронавируса? Что будет с миром после пандемии? На эти и другие вопросы на радио Sputnik Кыргызстан ответила заместитель директора по клинико-аналитической работе Центрального научно-исследовательского института эпидемиологии Роспотребнадзора Наталья Пшеничная.
— Расскажите, пожалуйста, об основной задаче врачей из России.
— Первый визит оценочной комиссии Минздрава России совместно с Роспотребнадзором состоялся еще в начале июля. Тогда наши специалисты постарались оценить эпидемиологическую ситуацию, а также лечебные и диагностические мероприятия. Помимо этого, мы должны были определить потребности республики в лекарственных препаратах, оборудовании и консультативно-методической помощи. После того визита были скомплектованы группы специалистов для помощи кыргызстанским коллегам и программа интеграции российских врачей в работу на месте.
Мы привезли гуманитарный груз — 50 тысяч тестов для выявления коронавирусной инфекции. Со мной приехала группа специалистов по лабораторной диагностике, они вливаются в работу в лабораториях республики. Часть из них выехала в регионы Кыргызстана, другие остались в Бишкеке. Помимо этого, у нас планируется работа с врачами-клиницистами по выработке рекомендаций для эффективной терапии COVID-19.
Как вы знаете, Россия уже прошла пик заболеваемости, в нашей стране все уже гораздо лучше. Но и российским врачам еще совсем недавно было очень тяжело, потому что даже те страны, которые всегда отличались хорошей структурой и материальным фундаментом здравоохранения, испытали пиковые нагрузки.
Анализируя ситуацию, я понимаю, что в ведении пациентов Кыргызстан пошел по пути государств европейского региона ВОЗ, обеспечивая стационарным лечением только тех больных, которые нуждаются в кислородной поддержке и инфузионной терапии. Остальные инфицированные лечатся на дому.
Мы чудом спасли ему жизнь! О работе российских врачей в КР
— В чем, на ваш взгляд, особенность такого удара по системе здравоохранения, связанного с этим вирусом?
— Во-первых, это совершенно новая для всех инфекция, и она потребовала пересмотра подходов к терапии респираторных заболеваний. Проблема была в том, что в лечении пневмонии врачи всего мира как бы шли интуитивно, пытаясь почувствовать болезнь, избрать верный путь. Сам по себе этот вирус очень необычен! Развития таких тромбоэмболических осложнений при коронавирусной инфекции не было никогда!
Во-вторых, из-за пандемии в один момент заболело очень много людей. На самом деле мир уже сталкивался с подобной ситуацией во время пандемии гриппа в 2009 году. Тогда тоже была критическая нагрузка на здравоохранение и приходилось перепрофилировать больницы. Но уровень заразности гриппа позволял перепрофилировать некоторые отделения больниц под гриппозные пневмонии. Высокая контагиозность COVID-19 не позволяет так поступать, под нее пришлось перепрофилировать целые госпитали, из-за чего пациенты с другими заболеваниями вынуждены были лечиться на дому.
В-третьих, это проблема подготовки кадров. Во время пандемии в инфекционисты пошли и офтальмологи, и неврологи, и урологи, и, наверное, психиатры. Конечно, пускать в бой специалистов, которые хоть и имеют медицинское образование, но никогда не работали в этой сфере, было нельзя, поэтому потребовалось время, чтобы их обучить. Сейчас, по крайней мере в России, уже есть специалисты по лечению от COVID-19, в феврале и марте их, естественно, не было.
Необходимость в онлайн-тренингах для врачей, создание вакцины и тестов, подготовка лабораторных специалистов… Все это потребовало колоссальной перестройки здравоохранения.
Видео из "красной" зоны — как российские медики помогают больницам в КР
— Вы посетили с миссией Китай, Италию, в пик заболеваемости работали в России, теперь вот приехали в Кыргызстан. Как разные страны приняли борьбу с коронавирусом?
— Что касается Китая, там ведь оставались достаточно большие госпитали еще со времен первой эпидемии коронавируса. Эти огромные больницы были в полузамороженном состоянии. Властям стоило небольших усилий развернуть их вновь.
Сейчас становится понятно, что коечного фонда для инфекционных больных оказалось недостаточно везде. Потому что сейчас все государства идут по пути оптимизации здравоохранения, потому что это имеет экономический базис. Исходя из этих убеждений, койки должны работать постоянно. Если они не применяются по назначению, значит, нужно сократить их число или перепрофилировать.
В Италии, к примеру, весь коечный фонд работал круглый год. Резерв у них был процентов 10-20. Когда хлынула волна заболеваемости, коек стало не хватать буквально в считаные дни. И тогда под госпитали пришлось приспосабливать помещения, совершенно для этого не предназначенные. К примеру, торговые центры.
Россия же не испытала такой колоссальной нагрузки, потому что заранее началось строительство госпиталей из легковозводящихся каркасных конструкций, мы сразу стали обучать медиков, ввели ограничительные меры… Все прекрасно понимали, что это не защитит население полностью от инфекции, но мы выиграли время. У нас не было перегрузок, всегда были места в стационарах. Причем, несмотря на титанический объем тестирования. Здесь хотелось бы отметить, что наша страна достигла первого места по количеству тестов.
Российские врачи работали круглые сутки. Только сейчас у нас немного стали высвобождаться ресурсы, и мы смогли приехать, чтобы помочь братскому народу Кыргызстана. Со мной прибыли специалисты, которые успели увидеть ситуацию и в Центральной, и в Юго-Восточной Азии. Это люди, которые круглосуточно работали в пик пандемии и сейчас могут оказать поддержку коллегам из КР.
— Вы уже успели понять, какова ситуация с коронавирусом в нашей стране. Поделитесь наблюдениями.
— Сложно, конечно, сравнивать Кыргызстан с другими республиками, но на пике эпидемии ситуация здесь была не хуже и не лучше, чем в других государствах. Сейчас же можно сказать, что она находится на переломном этапе. Пик пройден, и если не по выявляемым случаям, то по нагрузке на систему здравоохранения точно.
Мы видим, что в республике развернуты стационары, увеличивается число коек с доступом к кислороду, проведено перепрофилирование больниц, началось строительство нового госпиталя, неоднократно пересматривались протоколы лечения и издавались рекомендации к ним. У вас уже есть квалифицированные кадры, готовые бороться с этим вирусом.
Российских врачей направили в самые опасные места КР — интервью с замминистра
— Огромными усилиями, но, насколько сейчас можно судить, большинству стран на данном этапе все-таки удалось замедлить распространение коронавируса. Какие меры помогли в первую очередь, на ваш взгляд?
— Во-первых, конечно, страны оказали друг другу неоценимую помощь. Китай первым столкнулся с волной коронавируса, после чего уже активно оказывал помощь другим государствам и в плане подходов к лечению, и необходимым медицинским оборудованием. Вообще, каждая последующая страна получала помощь от предыдущей, которая уже преодолела пик. Таким образом накапливался опыт медиков в борьбе с этим вирусом.
Во-вторых, ограничительные меры, которые тоже сыграли большую роль в прерывании цепочек распространения COVID-19.
И в-третьих, это те правила, которые должны были засесть у всех в подкорке еще со времен детского сада, но, как оказалось, следовали им далеко не все: мыть руки перед едой, после уборной… Личная гигиена и так называемый респираторный этикет снова стали актуальны во время пандемии.
— А ведь раньше все это было. В детстве, когда мы ходили в поликлинику, к примеру, в сезон ОРВИ, все врачи обязательно были в масках, на карантин закрывались школы и даже некоторые предприятия!
— Именно, такой элемент культуры был! А потом народ почему-то стал стесняться. Мол, вот я, такой крутой, могу есть еду немытыми руками или немытое яблоко, например, а если ты дезинфицируешь руки и тщательно моешь пищу, то рискуешь прослыть мнительным.
То же самое с респираторным этикетом. Вы правильно заметили, что все врачи раньше сидели в поликлиниках в масках. Это хорошо, но ведь по правилам в маске должен быть больной! У нас, к сожалению, только самые сознательные граждане решают не инфицировать других. В остальных случаях медики в масках, а пациенты кашляют друг на друга.
Сейчас многое изменилось. Люди перестали стесняться ходить в масках по улице и ездить в транспорте. У некоторых я даже вижу специфический загар в виде белого пятна в области носа и рта.
В жизнь людей стали возвращаться правила, которые мы все должны были соблюдать с детства: что, когда кашляете, нужно прикрывать рот одноразовой салфеткой, а если прикрыли многоразовым платком, то нужно обязательно помыть после этого руки. Что, когда чихаете, нужно прикрывать рот и нос. После пандемии, надеюсь, к людям придет осознание того, что если они болеют, то должны надевать маску, особенно в пик респираторных заболеваний, и обрабатывать руки после посещения общественных мест.
Некоторые до сих пор задаются вопросом: зачем мне носить маску, если я молод, здоров и коронавирусом не заболею? В очередной раз хочется отметить, что даже молодые и здоровые могут стать носителями этой инфекции, переболеть бессимптомно, но заразить окружающих. Те, кто уже переболел, тоже зачастую отказываются носить маски, и это тоже неверно. Потому что заболеть второй раз за короткое время этот человек, вероятно, не сможет, но распространителем инфекции по-прежнему может быть.
Отправили подкрепление — вице-премьер рассказала о ситуации в Чолпон-Ате
— Давайте немного поговорим о самом вирусе. Я прочитал, что Роспотребнадзор заявил о его слабой генной изменчивости. То есть COVID-19 практически не мутирует. О чем это говорит?
— Конечно, то, что он мало мутирует, дает надежду, что вакцинация будет эффективной. Приведу в пример грипп: он высокомутагенный. Когда человек им переболевает, у него, конечно, формируется иммунитет, но только на этот штамм, а штаммы меняются каждый год. То есть, даже получив вакцину, через некоторое время вы все равно можете заболеть. Это создает определенные проблемы в вакцинации. Да и того иммунитета, который дает вакцина, хватает всего на год.
Что касается COVID-19 — он и вправду практически не подвержен выраженным генным мутациям. Это вселяет надежду, что вакцинация будет эффективной и мы сможем оборвать процесс передачи вируса от человека к человеку. Пациент, который получит прививку, будет невосприимчив к этому вирусу на протяжении какого-то времени. Насколько длинным будет этот период — пожизненным или это будет приводить к тому, что антитела будут циркулировать в организме человека в течение, к примеру, года, — сказать пока сложно. Сейчас мы наблюдаем в динамике за добровольцами, которые уже получили вакцину. Иммунный ответ у них есть, вакцина работает, нужно только понять, на протяжении какого времени антитела будут защищать их организм.
— Я правильно понимаю, что, если даже вирус не мутирует, он все равно немного меняется?
— Совершенно верно. Сейчас ученые всего мира приходят к выводу, что этот вирус постепенно ослабевает. Дело в том, что, судя по всему, COVID-19 пришел к нам надолго и в его планы не входит убийство человека, вирус ведь тоже хочет жить. Такая большая смертность от него была, вероятно, потому, что он еще совсем новый и, грубо говоря, не успел разобраться, как себя вести в новом носителе — человеке.
К тому же осенью COVID-19 придется конкурировать с другими вирусами, и это, на мой взгляд, приведет к тому, что он станет более безобидным и станет циркулировать в популяции. У нас есть уже четыре вида коронавируса, будет еще один.
— В последнее время мы постоянно говорим о коронавирусе, и складывается впечатление, что люди стали думать, будто это единственное, чем они могут заразиться. Но ведь остальные респираторные заболевания никуда не ушли. Как теперь вновь донести до людей, что если они заболеют, то это может быть не обязательно коронавирус? Как прийти к балансу?
— Конечно, вирусологи всего мира ожидают, что осенью мы встретимся с нашими старыми знакомыми — остальными респираторными инфекциями. Врачам придется нелегко. Лучшее, что мы можем сделать, — это получить вакцину от гриппа, чтобы медики при проявлении симптомов ОРВИ могли исключить хотя бы его.
— А есть ли какие-то действенные способы профилактики вирусов?
— В этом смысле все совершенно банально: в первую очередь нужно соблюдать личную гигиену и вести здоровый образ жизни. У вас, в солнечном Кыргызстане, можно включить в питание массу свежих фруктов и овощей. И это оправдано, потому что, как вы знаете, в них содержится витамин C, а его в некоторых случаях даже выписывали отдельно для лечения от COVID-19. Это, конечно, не доказано, но некоторые врачи вели наблюдения. Не нужно для этого бежать в аптеку и закупать витамин отдельно в избыточных количествах. Натуральных плодов, которых в избытке в республике, вполне достаточно.
Помимо этого, сейчас рассматривается возможность использования интерферона-альфа в качестве капель или спрея в нос в маленьких дозах в качестве профилактики. Сейчас его прописывают только маленьким детям, но этим рецептом вполне могли бы воспользоваться и взрослые. В 80-е годы, к примеру, даже проводили исследование, которое показало, что прием интерферона-альфа интраназально уменьшает риск заболевания почти на 80 процентов! Я думаю, что в ряде случаев он может защитить и от COVID-19.
Есть такая вещь, как апоптоз. Это запрограммированная смерть клетки. Так вот, если наш организм будет подготовлен к отражению нападений вируса, то, даже если инфекция попадет в организм, зараженная клетка умрет сама и соответственно вместе с ней умрет и вирус, не вызвав серьезной реакции организма.
При необходимости медики из РФ могут продлить свое пребывание в КР — Исмаилова
— Можно ли говорить, что это не последний серьезный вирус, с которым сталкивается человечество? И что на это влияет?
— В первую очередь глобализация. Каждый год в мире появляется новый и, чаще всего, респираторный патоген. Обычно вирусы распространяются воздушно-капельным путем, а из-за большой плотности населения в мире ему дается это очень легко. К тому же объем авиаперевозок за последние 10 лет в мире вырос в разы. Так что по факту то, что произошло в 2020-м, могло произойти в любое другое время.
Вообще, специалисты ждали прихода вируса гриппа с пандемическим потенциалом. Либо это был бы вирус из мира животных, вроде очередного птичьего гриппа, либо возвращение уже известного, но исчезнувшего на время штамма.
Инфекционисты каждый год ждут чего-то подобного и готовятся. С 2014 года Кыргызстан участвует в программе ВОЗ вместе со специалистами из других стран, где я рассказываю о терапии респираторных инфекций с пандемическим потенциалом. Все готовятся, но беда, как всегда, приходит неожиданно.
Тем не менее со времен последней серьезной вспышки гриппа в 2009 году многие страны оказались более подготовленными. Были вовремя созданы штабы взаимодействия различных государственных ведомств, проводились учения… Я ситуацию отслеживаю давно и могу сказать, что государства на межсекторальном уровне взаимодействуют более оперативно, дружно и слаженно, чем раньше. Так что каждая пандемия нас чему-то учит.
— Каков ваш прогноз на постпандемическое время? Что, на ваш взгляд, изменится в жизни каждого из нас?
— Конечно, жизнь уже не будет на сто процентов такой, как раньше. Мы наконец научимся соблюдать респираторный этикет и гигиену рук. Здравоохранение будет хранить резерв коек в инфекционных госпиталях. Возможно, этот резерв будет использоваться для лечения других больных, но при малейшей необходимости будет готов к перепрофилированию.
Я думаю, что новые госпитали будут выглядеть иначе. В больницы вернутся инфекционные боксы, которые были в СССР, немного остались в РФ и КР, но их критически мало.
Еще одна проблема, с которой столкнулись разные страны и, я надеюсь, будет решаться, — это наличие в больницах коек с доступом кислорода. Пускай эта кислородная система лучше будет заморожена и не работать, пока не понадобится, но больницы должны быть обеспечены подобными палатами.
И вообще, я думаю, что в скором времени мир будет окончательно готов отражать удары различных пандемий, потому что, к сожалению, всеобщая глобализация не заставит нас ждать новых опасностей.
