Компания Эркина Маматкулова производит резиновую обувь. Когда-то он пытался работать на госслужбе, но задержаться там не получилось: бизнесмен говорит, что во главе угла были связи, а на его зарубежный диплом, знания и рвение никто не смотрел.
— Расскажите о себе.
— Я родился в Бишкеке. Мама работала учителем, а отец — терапевтом. Так как врачам платили очень мало, он ушел из медицины и уехал на заработки в Россию. Когда папа вернулся, он привез пару резиновых сапог и быстро продал их на Аламединском рынке — так начался наш семейный бизнес.
— Почему именно резиновые сапоги?
— Я тоже спрашивал. Он ответил, что у таких сапог большой срок годности и они могут храниться в любых условиях. В России хороший спрос на резиновую обувь, даже в больших городах считается нормальным выйти в таких сапогах из дома. У нас эту обувь берут в основном люди постарше, которые живут в регионах. Она нужна там, где бездорожье и грязь.
— Ваш отец торговал на "Дордое". Считается, что это "непыльная" работа, где люди гребут деньги лопатой.
— Я часто помогал родителям в торговле и прекрасно знаю, какой это труд. Давайте расскажу вам только об одном рабочем дне. Представьте: зима, шесть утра, а мой отец уже едет на работу, ведь точка каждый день открывается в 6:20. На улице –15 градусов, а поскольку "Дордой" — это железные контейнеры, ощущение, что –25. Холодно ужасно! Мы одевались так: три пары носков, гамаши, брюки, пара свитеров и куртка. Но самое ужасное — это бесконечный шум. Целый день — шум, шум, шум! Когда ты выходишь с рынка, голова раскалывается...
Люди видят только успехи предпринимателей, а не их труд, но, чтобы "грести деньги лопатой", они потратили много сил и здоровья.
— Вы ведь учились в очень хорошей школе, которая считается элитной. Каково было находиться бок о бок с детьми из богатых семей?
— Я перешел туда в седьмом классе из самой обычной школы. Там все уроки ведут на английском, и мне было очень тяжело. Целый год я просидел, хлопая глазами, и только потом начал что-то понимать. В дальнейшем у меня не было никаких проблем с учебой, я стал отличником.
В 30 лет построила бизнес-империю — история матери двоих детей из КР
Если честно, не припомню, чтобы ребята вели себя как мажоры. Конечно, в школе учились многие отпрыски крутых семей — дети депутатов, чиновников, крупных бизнесменов. Некоторых забирала с уроков охрана. Но в целом все были на равных, никто никого не выделял. Там была единая школьная форма, которой все придерживались.
— Вы ведь отучились в Турции. Какие впечатления остались от этого времени?
— Я легко поступил, совершенно не напрягаясь. Если честно, университетское общежитие было как тюрьма: с нами обращались очень строго и никуда не выпускали. После восьми вечера нельзя было даже выйти за дверь. Кроме "общаги", я ничего там не видел. Общался с другими иностранцами, а с местными ребятами мы соблюдали дистанцию: никто никого не трогал.
В Турции мне не очень понравилось, я даже немного разочаровался в этой стране. Дело в том, что турки, по-моему, настороженно относятся к иностранцам. Нет, лично на меня никто косо не смотрел, потому что казахов и кыргызов там считают частью тюркского мира.
Это был удар! Из-за сильного дождя я лишился огромных денег — бизнесмен из КР
Окончание моей учебы пришлось на 2014 год, когда в Сирии началась война и в Турцию хлынули беженцы. Я постоянно слышал, как местные жители жаловались: мол, "что они тут делают"? При этом турки — очень сплоченная нация. Друг за друга они встают горой. Например, кыргызы всегда делятся по регионам, отмечают друг у друга акцент, а в Турции свыше ста диалектов, но людям вообще без разницы, откуда ты...
В общем, в 2014 году я вернулся домой.
— Обычно люди, учившиеся за границей, начинают свой бизнес. Они очень дорожат личной свободой, легко идут навстречу новому и не видят преград. Вы же пошли на госслужбу, а это совсем другое: связи, жесткий график и слепое подчинение начальству.
— Я ведь окончил в турецком вузе факультет политологии и административного управления, и мне казалось, что было бы хорошо применить полученные знания в Кыргызстане. Не получилось…
Ну представьте, все вокруг думают, что диплом зарубежного университета — это очень круто. Кстати, я тоже считал, что это круто. Мне казалось, что мой диплом как-то ценится, но выяснилось, что не на госслужбе. Я старался показать себя, как мог, однако там важнее связи.
— Как вы решили открыть свое производство? Вот я с кем ни говорю, все считают, что перепродавать гораздо выгоднее, чем что-то производить. Кредиты дорогие, сроки возврата короткие, маржа невысокая...
— Поэтому я никому не говорил о своей идее! Знал, что окружающие начнут меня отговаривать и только настроение испортят.
На самом деле в чем-то вы правы. Очень тяжело производить что-то новое, когда в стране так много контрабанды. Бороться с ней нереально, поскольку производитель должен платить все налоги и социальные отчисления, а в итоге получается очень высокая себестоимость. Прибыль будет мизерной, потому что при таком потоке контрабанды заработать что-то нереально.
— Кроме того, кыргызстанцы без энтузиазма относятся к продукции отечественного производства. Считается, что местное — это дешевое и некачественное.
— Да, есть такое. Я произвожу обувь по российским стандартам и из российского сырья. Она ничем не отличается по качеству от той, что изготавливают в РФ. Когда я только привез оборудование и стал делать обувь, на форме была надпись "Россия", и первая пробная партия в 10 пар выглядела, как будто оттуда. Ее смели с прилавков.
Это гораздо выгоднее, чем торговать машинами! О крупном бизнесе кыргызстанца
Потом мне сказали, что это обман потребителей, и на обуви появилась надпись "Бишкек". Продажи упали. Люди не доверяют нашему производству, и только в последнее время стали лучше узнавать местных производителей.
— Где вы взяли деньги на производство?
— Кредит, только кредит.
— Не страшно было?
— Если хочешь что-то делать, надо рисковать, а так можно хоть 10 лет думать...
— Чем отличается отечественная продукция от аналогичной китайской?
— Многим. Китайцы намеренно делают такую форму, чтобы подошва была тоньше, это экономит миллиграммы сырья. Кроме того, часто используют некачественное сырье. Я говорю не про всех китайских производителей, но тот товар, который проверял лично, низкого качества. Это все контрабанда, нет ни сертификатов, ничего.
Кстати, самый большой провал — то, что я немного переоценил спрос на свою продукцию. Для кыргызстанцев цена гораздо важнее качества. Как ни прискорбно, люди возьмут товар, даже если он будет дешевле всего на 2 сома. Когда объясняешь, что качество совсем другое, они смотрят так, словно ты хочешь их обмануть.
Заработала на квартиру в столице в 25 лет — история девушки из кыргызского села
Я продаю свои калоши по 200 сомов, а китайские стоят 150. Конечно, лучше купить одни за 200 и носить их год, чем две пары по 150. Люди покупают дешевые и думают, что экономят, но на самом деле скупой платит дважды.
— Почему вы решили помочь врачам обувью?
— Отец заболел пневмонией, и я стал искать больницу, куда можно его госпитализировать. В интернете было много инструкций, как это сделать, но ни одна из них не работала. Я звонил участковому врачу, на номер 118, в поликлинику, но везде получал отказ.
В "скорой" сказали, что надо везти больного в стационар самостоятельно, так как он уже не мог дышать, ничего не помогало. Я приехал в Национальный госпиталь и увидел, что у входа лежат люди, еще несколько — в машинах: всем плохо, все задыхаются. Медики уставшие, обессиленные...
Пока ты не увидишь все это своими глазами, не поймешь, что происходит. Я понял: единственное, чем могу помочь, — подарить им обувь. Передал сто пар.
— С вашим отцом сейчас все в порядке?
— Да, он вылечился.
— Почему врачи носят именно резиновую обувь, а не кроссовки, например?
— Их нельзя простерилизовать, а еще в кроссовках есть дырочки, в которые попадает влага. Резина же ничего не пропускает и не скользит — эти мелочи играют большую роль. Я не раз поставлял обувь в больницы, докторам она нравится.
В Бишкеке начали возводить стеклянные дома — интервью со строителем
— Ваш бизнес сильно пострадал из-за эпидемии?
— Ладно мы, у нас хоть какие-то продажи... Есть предприниматели, которым гораздо хуже — я говорю о малом бизнесе. Его почему-то недооценивают, но, если малый бизнес умрет, наступит коллапс.
— Как думаете, чему эта эпидемия научит кыргызстанцев?
— Вероятно, в течение какого-то времени народ сплотится перед общим врагом, но потом все забудется. У нас уже были ошские события, революции — разве мы вынесли какие-то уроки? Наверное, коронавирус научил нас ценить жизнь и здоровье, а все остальное быстро забудется.
